Об эмпатии, и не только…

Биолог Франс де Ваал всю жизнь изучает поведение животных, чтобы лучше понять поведение человека. В своей новой книге он пишет о сопереживании.

На первый взгляд, кажется, до чего же глупы могут быть обезьяны…Возьмите историю про павианов, которую рассказывает приматолог Frans de Waal в своей последней книге под названием ''Время эмпатии'' (ориг. Een tijd voor empathie). Река Окаванго в Ботсване разлилась. Группа павианов пробирается через ее дельту – с одного островка суши на другой. И в какой-то момент получается так, что все взрослые уже переправились, а почти все малыши отстали и скопились на островке. Отставшие молодые павианы кричат, выражая свое одиночество и оставленность. Взрослые ничего не делают. Они смотрят на свое потомство, но ничего не предпринимают. В конечном итоге маленькие тоже переправляются, хотя они смертельно боятся воды. И даже собственные матери не протягивают им лапу, хотя они заметно нервничали при тревожных пронзительных криках своих детей.

Эта история прекрасно иллюстрирует важный вывод в книге de Waal: павианы и другие обычные обезьяны в состоянии чувствовать эмоции других. Но они не могут поставить себя на место другого. У них есть эмпатия, но нет симпатии. Им не хватает понимания, которое позволяет перейти от эмпатии к действию.

Причем это характерно не только для обычных обезьян. Среди млекопитающих способность к эмпатии представлена достаточно широко. Ее правильнее назвать эмоциональной заразительностью, как если один ребенок плачет, то ему начинает вторить другой. В обыденной жизни эмпатия часто означает ''поставить себя на место другого'', но такой уровень сопереживанию большинству млекопитающих недоступен.

У млекопитающих с большим мозгом и сложным социальным поведением, помимо этого, есть и способность к симпатии, т.е. способность не только чувствовать эмоциональное состояние другого, но и действовать, предлагать помощь. Это шимпанзе, которые успокаивают другого после проигранной стычки, или слоны, пытающиеся поддержать тяжело раненого сородича. Это дельфины, которые держат раненых друзей у поверхности. И, конечно же, человек с его врожденной готовностью помочь. Даже маленькие дети часто автоматически бросаются на помощь.

Эмпатия – тоже врожденная способность человека. Она в значительной мере телесно выражена и моментальна, подчеркивает de Waal. И большей частью, бессознательна. Если на экране показать сердитые или радостные лица, причем настолько коротко, что испытуемые не могут их осознанно воспринять, то мышцы лица испытуемых, смотревших на экран, примут положение невидимых для их сознания лиц на экране. Тело чаще всего реагирует раньше, чем наше эмоциональное сознание. На жаргоне это называется body first (''сначала тело'').

В декабре 2009 года биолог de Waal, который в 1981 году уехал в США и два года назад был помещен в список Times ста самых влиятельных людей мире, был в Нидерландах и нашел время для интервью журналисту раздела ''наука'' газеты NRC Handelsblad:

- В своей последней книге Вы делаете крайне негативные замечания о природе человека. Например, наша способность ''влезать в чужую шкуру'' может прекрасно использоваться в целях пыток. И Вы даже оправдываете агрессию. Откуда такой цинизм?

''Когда Вы пишете целую книгу о такой красивой вещи, как эмпатия, лучше упредить критику и самому написать о том, что в жизни есть куда менее красивые вещи. И это так!

''Потому что можно выстроить такое человеческое сообщество, в котором будут проявляться только конкурентные стороны людей. Это примерно то, что сейчас мы видим в Америке. В Университете Беркли, например, студентам первокурсникам говорят: ''к концу учебного года 30% из вас отсеется''. В такой ситуации люди будут только конкурировать друг с другом. Тогда если студент захочет одолжить у другого конспект, то этот другой никогда его не даст. Если Вы спросите сторонника консерваторов, не должны ли быть здравоохранение и образование доступными в равной мере для всех, он задаст Вам вопрос, почему он должен платить за обучение и лечение другого человека. Здесь, в Европе, это по-другому. И можно устроить систему так, что люди все вместе работают и друг другу помогают.

''Что, при этом, интересно: эмпатия – это способность, сама по себе, нейтральная. Эмпатия есть, по сути, способность испытать влияние через происходящее с другим человеком. Это может использоваться и в отрицательном смысле, с целью манипулирования другими или причинения им боли. Чтобы мучить человека, надо знать, чего он боится.

''В книге есть и другие элементы цинизма. Возьмите, например, чувство справедливости. Его часто описывают как некое чувство социальной справедливости у человека. И основанное на способности к сопереживанию. Наше чувство справедливости появляется, потому что я хочу, чтобы ты получил то же самое, что и я''.

- А разве это не так?

''Нет, хотя детей необходимо этому учить, но на самом деле это не так. Человек, прежде всего, чувствителен к несправедливости, если он сам получает меньше, чем другой. Это очень хорошо заметно среди детей.

''У человека также может возникнуть беспокойство, если он получает больше, чем другой. Но у этого чувства совершенно другая причина. Оно возникает, потому что мы, люди, можем строить планы на будущее. Потому что если я дам тебе меленький кусочек пиццы, ты можешь оказаться неудовлетворен. Я могу это предвидеть, и так как я не хочу проблем, я делюсь по-честному. Это основа чувства справедливости''.

- Но чувство справедливости как-то связано с эмпатией?

''Нет, я не верю в то, что люди, получающие слишком много, беспокоятся о доходах других из-за эмпатии. Конечно, в ситуации, если я возьму слишком много, а мой маленький братишка потом расплачется, то это, конечно, вызывает сочувствие. Это может быть эффектом эмпатии.

'' Этого чувства справедливости - чувства справедливого разделения - нет и у обычных обезьян. Если за выполнение того же задания одна обезьяна капуцин получает большую гроздь винограда, а другая – всего лишь кусок огурца, то получившая огурец сердится, а получившая виноград – очень довольна. Мы собираемся исследовать, что происходит среди шимпанзе. При определенных обстоятельствах шимпанзе, получающие ''слишком много'', начинают этим озабочиваться. Так как шимпанзе охотятся вместе, да и в других вещах они довольно сообразительны, они должны быть чувствительны к тому, чтобы каждый получал свою долю. Но один – лучший охотник, чем другой, и это учитывается при дележе. У нас, людей, чувство справедливого разделения тоже исходит из совместной работы, сотрудничества''.

- Вы описываете эмпатию как некий бессознательный поток от одного человека к другому. В какой мере в нас сохраняется индивидуализм?

''Существуют очень интересные исследования о том, как люди часто перенимают суждения других! Насколько часто вы следуете собственной интуиции, собственным наблюдениям? Если мы находимся в общем пространстве, и среди нас есть группа людей, знакомых друг с другом, то мы очень быстро выработаем общее мнение''.

- Что значит это для человека? Значит ли это, что наше ''я'' не более чем иллюзия?

''Еще Сартр говорил о социально конструируемом ''я''. Кстати, не только у человека. Есть исследования, показывающие, что человекообразные обезьяны, воспитанные более социальными, лучше узнают себя в зеркале. Ну, а то, что собственная идентичность возникает в процессе взаимодействия с другими, является общепринятой точкой зрения, не так ли?''

- Если наша голова по макушку заполнена социальностью на уровне обезьян, сколько места остается для высокого духовного полета?

''Достаточно. Не следует сравнивать человекообразных обезьян с нашим современным технологическим обществом. Можно проводить линии сравнения с более простыми обществами, например, бушменов. Но и у них есть огонь, искусство, орудия труда''.

- Но мы можем развернуть все по-другому и сказать: мы – люди – самые лучшие из приматов по части эмпатии и социального поведения. Или нет?

''Существуют разные уровни эмпатии. Именно об этом я пишу в книге. Есть базальная эмпатия, она существует у всех млекопитающих: это перенос настроения. И более высокий уровень, если вы хотите знать причину плохого настроения. И тогда вы также можете принять точку зрения другого. А мы, люди, способны представлять это абстрактно - из книги, когда никого из людей рядом нет. Я не думаю, что этот высший уровень встречается только у приматов. Его могут достигать все млекопитающие с большим мозгом: слоны, дельфины. У человека, конечно, существуют еще более сложные уровни, но, вот что касается телесной эмпатии, то здесь мы далеко не чемпионы''.

- Не снижается ли уровень телесной эмпатии еще ниже во времена электронной коммуникации? Если ты растешь, сидя в социальных сетях?

''Это вполне возможно. Я думаю, что многие дети сейчас не учатся коммуникации от человека к человеку. И если среди них возникает ссора, я не уверен, что они могут ее прекратить. Им не хватает невербальных навыков. Изменился и контакт с природой. Ребенок, выросший в городе, не только все время сидит в Сети или звонит по телефону, он не знает, что такое животное и что такое растение. То есть, о каком зеленом мире в будущем здесь можно говорить!''

- Велики ли различия между людьми в части невербальной чувствительности и эмпатии?

''Да. Иногда ты кому-то помогаешь, а иногда проходишь мимо. Почему? Эмпатия – качество древнее, но как дальше оно регулируется у человека, мы почти не знаем.

''Что очевидно, так это то, что у мужских особей человека совершенно нет инстинкта убивать. Иначе почему так много солдат возвращается с войны с психической травмой? Как показывают исследования, часто они даже не стреляют.

''От войн можно прекрасно отказаться, если, конечно, это сделают и ваши противники. Именно поэтому так хороша идея организации сотрудничества, как это сейчас происходит в Европейском Союзе. Тогда убирается мотив для войны. Это намного лучше, чем объяснять людям, что не следует устраивать войну. ''Пожалуйста, не делайте этого!''. Но от войн можно избавиться, только если ты доверяешь своим соседям.''

- Вы пишете, что у женщин более выражена способность к симпатии, чем у мужчин. Означает ли это, что женщины не просто лучше мужчин, но они лучше выстраивают взаимоотношения в обществе?

''Мне кажется, это слишком упрощенный взгляд. Потому что женщины очень конкурируют между собой. Израильский премьер Голда Меир даже как-то сказала, что рада, что войну ведут мужчины, потому что они могут договориться о мире. Девочки более злопамятны. Мальчики часто уже на следующий день после ссоры все забывают. Да, у женщин более выражена эмпатия, и они реже проявляют насилие. Но достаточно ли в жизни одного этого?

''Вполне возможно, что, заняв руководящие должности, женщины будут меняться. Наверху больше нужна способность к примирению. Чтобы поддерживать коалицию. Но пока мы этого не видим. Мужчины работают вместе, женщины – нет.

''Посмотрим, как пойдут дела дальше. Физические качества сейчас уже не так много значат. Сейчас и физически неприметный мужчина может быть начальником.

''Помимо этого, мужчины уважают иерархию. Так что если вы женщина и находитесь во власти, то всегда при обращении с мужчинами выдерживайте иерархию. ''Ты делаешь это, а ты – то. А ты молчи''. Мужчины любят определенность. Прямо как собаки…''

Примечание:

Франс де Ваал (Frans B.M. de Waal) родился в 1948 году. В 1977 году защитил диссертацию в Утрехтском университете (Нидерланды) на тему агрессии у макак. Получил известность в 1982 после выхода его книги ''Политика шимпанзе'' об отношениях подчиненности и борьбе за власть в колонии шимпанзе в зоопарке ''Бюргерс''. С 1981 работает в США. Регулярно публикуется в журналах Nature, Science и Current Biology. Также пишет книги об истоках человеческой морали и социальных взаимоотношений.

По материалам:

Iets moois als empathie. – NRC Handelsblad, 05.12.09, Sect. Wetenschap, p. 4-5.