Застенчивые люди очень нужны

Диагноз не должен быть приговором и стигмой – он является точкой начала получения помощи. ''Нельзя заставлять детей глотать лекарства только потому, что их окружение не действует надлежащим образом'', - говорит проф. Фриц Бур.

Фриц Бур (Frits Boer) – профессор детской и подростковой психиатрии Медицинского центра Амстердамского университета. Это – пожилой человек, великолепный профессионал, искренне любящий детей. ''С ними безумно интересно разговаривать, а также наблюдать, решением каких проблем они озадачены: каким они видят мир, какие связи они устанавливают между предметами и явлениями'', - говорит д-р Бур.

- У Вас не вызывают зависти достижения в педиатрии за последние 30 лет?

''Достижения психиатрии за тот же период более скромные. И связано это, по моему мнению, с тем, что психиатрические болезни полигенны и многофакторны. Расстройства могут возникать на самой разной почве. Форма симптомов ничего не говорит о том, откуда они произошли. В соматической же медицине врачам все чаще удается добраться до основы проблемы, и лечить ее''.

- То есть психиатрия не излечивает?

''Почти нет. Мы можем разрешить психологическую травму. В этом смысле нам очень хорошо удается лечение интрузивных переживаний, связанных с травмой. Это значит, что человек сможет вспоминать о травматическом событии и не будет при том терять контроль над своими эмоциями. При социальной фобии, которая является выражением крайней застенчивости, дела обстоят совершенно иначе. Мы можем только помочь человеку жить с этим состоянием. Но это так и останется его уязвимым местом''.

- Насколько застенчив может быть человек в рамках нормы?

''Застенчивые люди очень нужны! Очень многие расстройства являются чрезмерным выражением полезного поведения. В любой группе животных, будь то поросята, синицы, мыши – кто угодно, - всегда существует разнообразие. То же и среди людей. Это разнообразие эволюционно оправданно, потому что люди сталкиваются в жизни с самыми разными вызовами. Если Вы, например, обладаете навыками лишь в одной области, то это делает Вас уязвимым.

''Если кто-то, сломя голову, кинется бегом к какой-то цели, застенчивый человек крикнет вслед ''осторожнее!''. Но если никто не сойдет с протоптанного пути, никогда не будет найдет новый источник, пока не иссякнет старый. То есть, нужны и искатели приключений.

''Все черты характера имеют свои риски и свои перспективы. Застенчивый человек значительно меньше рискует попасть в дорожно-транспортное происшествие, но для него выше вероятность развития тревожного расстройства. А для искателей новых ощущений все ровно наоборот''.

- Когда это называется расстройством?

''Когда такие характеристики серьезно ограничивают социальное функционирование человека''.

- Общество все более резко обозначает границы нормы…

''Если все общество принимает решение дружно переходить на банковские карточки с пин-кодами, то ты выпадаешь, если когнитивно не способен справиться с этой задачей. Очень важно, чтобы расстройство не стало для человека приговором, стигмой, а было просто диагнозом, который поможет двигаться дальше. Дальше могут пригодиться такие средства, как специальное обучение или дополнительные индивидуальные деньги, выделяемые государством, на обучение ребенка с ограничениями''.

- То есть, получается, что границы того, что считать расстройством, устанавливает внешняя среда?

''Если мы посмотрим на такое расстройство как СДВГ (синдром дефицита внимания с гиперактивностью), то мы увидим самые разные интересы. Конечно, есть дети, которые настолько отягощены беспокойным поведением и неспособностью к концентрации, что им лечение действительно будет на пользу. Но лечение не должно быть следствием неумения педагога справиться с классом или давления на врача фарминдустрии, что вынуждает его потянуться сразу за рецептурными бланками. Нельзя заставлять детей глотать лекарства только потому, что их окружение не действует надлежащим образом.

''С другой стороны, есть и такие, кому СДВГ на пользу. Это известные персонажи из шоу-бизнеса, телевизионщики. СДВГ может оказаться очень к месту в профессиях, требующих немедленного реагирования и способности быть постоянно начеку. Довольно часто наблюдаешь СДВГ у артистов, выступающих в одиночку в развлекательном жанре''.

- И все-таки: сейчас каждый сотый человек – это человек с аутизмом, а раньше (в 1985) их было четыре на десять тысяч. Почему такой резкий рост?

''Сейчас мы учитываем и более мягкие формы этого расстройства контактирования, которое обозначается как расстройства аутистического спектра. Это, например, синдром Аспергера, при котором аутизм сочетается с нормальным или даже высоким интеллектом. Поэтому сейчас мы видим значительно менее жесткую связь с умственной отсталостью, чем это было раньше.

''Аутизм – эта шкала состояний. Один ребенок с аутизмом может быть совершенно не в состоянии осмеливаться смотреть в глаза, другой осмеливается задавать только вопросы, относящиеся к миру его собственных переживаний, третий – нормально смотрит в глаза, но говорит формально и монотонно, четвертый – говорит нормально, но не понимает метафор, и потому социально не вписывается, и уходит в категорию ''ботаников'', т.е. людей, живущих в мире собственных интересов и узкого круга общения.

''Когда все это объясняешь родителям, то они начинают понимать, почему над их ребенком смеются или подшучивают в школе, и тогда можно в этом смысле лучше помочь. А такого ребенка мы сможем как можно лучше научить жить с его расстройством.

''Среди людей с легкими формами аутизма сравнительно больше инженеров, программистов и философов, чем среди остального населения. Это такие люди, как основатель корпорации Microsoft Билл Гейтс и философ Сорен Киеркегаард. Это обусловлено тем, что они очень способны хорошо продумать какую-то определенную проблему: теорию струн, сложную проблему биохимии, теории познания. Такие люди нам очень нужны. Они очень хорошо видят детали, но они слабы с точки зрения социальной. Это цена, которую они платят.

''Так что нельзя отвечать на вопрос, есть ли польза от чрезмерной выраженности какой-то характеристики, в отрыве от определенного контекста. При этом следует вовлекать все уровни: от миндалевидного тела в мозге (область, которая отвечает за реакцию на опасность) и поведения человека - до общества. Их взаимодействия подчас поразительны.

''Знаете ли Вы, например, что стрессовая система детей, рожденных матерями из Нью-Йорка, которые были беременны во время террористической атаки 11 сентября 2001, чувствительнее, чем у других детей? Эти матери передали свой страх детям: в опасных обстоятельствах нужны люди, которые особенно внимательны к происходящему вокруг и способны быть начеку''.

- Как Вы оцениваете роль психиатрии в системе помощи подросткам?

''Это позор, что наша система подростковой помощи превращена в хаос. Время ожидания помощи слишком велико, в том числе в специальных службах. Слишком много рецепций, через которые проходится проходить родителям и заново рассказывать свою историю.

''В результате – огромное количество бюрократии. Дети с проблемами полегче проходят через систему, а вот детей с проблемами посложнее система перебрасывает, как ''горячую картофелину'': от психиатра – в систему подростковой помощи, а потом – обратно. И что делать? Эти дети не вписываются в стандартный лечебный протокол, предусматривающий 12 терапевтических сессий?''

По материалам:

Verlegen mensen zijn hard nodig. – De Volkskrant, 07.11.09, Sect. Kennis, p. 5.