Развитие цепочки служб пенитенциарной и судебной психиатрии

Проф. Б.К.М. Раас (Свободный университет Амстердама)

Лекция на конференции, организованной Фондом ''Глобальная инициатива в психиатрии'', София, декабрь 2009.

Вступление

В большинстве стран, в том числе, в странах, удовлетворяющих критериям демократии, исполнение уголовного закона, его процедур, а также заведения и службы, связанные с исполнением уголовного законодательства, можно охарактеризовать как довольно закрытые системы.

Закрытая система в этом смысле означает комплекс взаимозависимых организаций, правил и служб внутри общества, но с очень малыми для общества возможностями видеть и понимать происходящее там, обеспечивать контроль и влиять на то, что в реальности происходит внутри этой системы. В то же время, эта система, включая уголовное право, обычно является отражением отношения правительства, политиков и граждан к преступлениям и преступникам.

Законодательство каждой страны следует рассматривать как фундамент для защиты прав, а также психологической, физической и материальной целостности (неприкосновенности) каждого отдельного гражданина.

Уголовное право устанавливает критерии, процедуры и меры наказания для лиц, действия которых нарушают вышеупомянутые права и неприкосновенность гражданина. Меры, устанавливаемые уголовным правом, должны удовлетворять критериям пропорциональности и эффективности, и также должны определять законные права лиц, попавших в поле действия уголовного права.

Если лицо признано виновным в совершении преступления, то целями наказания являются возмездие, специфическая и общая превенция, включая пробацию и реабилитацию, особенно после отбытия тюремного заключения - с целью профилактики рецидивов.

Закрытая система уголовного права, его процедуры и заведения начинается с момента задержания полицией в качестве возможного подозреваемого в совершении преступления, распространяется на весь период наказания и продолжается после выхода на свободу в виде мониторинга и помощи службы пробации.

Первым звеном цепочки является полицейский участок, далее следуют уголовное расследование, прокуратура, тюрьма предварительного заключения, возможная досудебная судебно-психиатрическая экспертиза, суд, а потом тюрьма, колония или судебно-психиатрическая больница, а после освобождения – служба пробации. Последняя не существует в большинстве стран Восточной Европы.

Любой человек, подозреваемый в совершении преступления, не может считаться виновным, пока его вину не оценит и не подтвердит независимый суд. Это означает, что в отношении такого лица должны соблюдаться существующие стандарты прав человека.

''Карьера'' подозреваемого обычно начинается с его доставки в полицейский участок, а, возможно, с формального ареста и помещения под стражу. На этом этапе практически нет никакого контроля за тем, как полицейские обращаются с возможными правонарушителями.

Далее следует фаза расследования. Она начинается со сбора доказательств, относящихся к преступлению, в котором подозревается данное лицо. Основная часть расследования заключается в допросе подозреваемого. Во многих странах лица, осуществляющие уголовное расследование, работают с подозреваемым, не обеспечивая при этом для последнего возможности юридической помощи со стороны адвоката. Они пытаются получить признательные показания, иногда прибегая при этом к самым разнообразным методам, не допустимым с точки зрения международных стандартов.

При этом проведение допросов ''трудных'' пострадавших или свидетелей, например, детей, пожилых лиц с проблемами памяти, лиц со сниженными интеллектуальными возможностями или людей, страдающих психическим расстройством, может потребовать особого внимания со стороны психолога и психиатра.

Письменный отчет следователя не всегда реально описывает, как было получено признательное показание, и суд это не контролирует. Хорошо известны ошибки в ходе расследования, обусловленные ''туннельным видением'' следователя, или ''обвинительным уклоном'', когда следователь селективно ищет ту информацию, которая подтверждает его подозрения и склонен игнорировать ту информацию, которая указывает на непричастность лица к преступлению.

Прокурор отвечает за то, что происходит в фазе расследования, и он готовит обвинительный акт для судебного заседания.

Следует отметить, что государство продолжает отвечать за физическое и психологическое состояние подозреваемых. В случае необходимости, им должна быть предоставлена точно такая же медицинская / психологическая помощь, которую бы им оказали на свободе.

В случаях совершения более тяжких преступлений, подозреваемого помещают в тюрьму предварительного заключения. В большинстве стран это пенитенциарные заведения с очень ограничивающим режимом. Пребывание в предварительном заключении должно быть как можно короче, и это зависит от того, сколько времени требуется для подготовки дела к рассмотрению на судебном заседании, от тяжести преступления и с учетом риска, что подозреваемый сможет уйти от уголовного преследования и вынесения приговора. В ряде стран нет четко установленных сроков нахождения лица в предварительном заключении, независимо от тяжести совершенного деяния.

Прокурор или расследующий судья может запросить судебно-психиатрическое / психологическое обследование обвиняемого с целью оценки степени его вменяемости. Это одна из самых трудных задач в судебной психиатрии и психологии. Кроме того, эта часть системы уязвима в плане коррупции.

Медицинская модель не может служить основой оценки вменяемости. Прямой причинной связи между психическим заболеванием и совершенным преступлением практически не бывает. Цель досудебной оценки – исследовать возможные значимые связи между преступлением, личностью подозреваемого, возможным психическим расстройством в момент совершения преступления, контекстом преступления и риском рецидива.

Во время судебного разбирательства суд опросит обвиняемого и возможных свидетелей, и оценит все аспекты доказательств, представленных прокурором. В ходе судебного заседания должен соблюдаться так называемый баланс сил, и это означает, что подозреваемый и его адвокат имеют равное право на ознакомление со всеми материалами, собранными прокуратурой, адвокат обвиняемого имеет право осуществлять перекрестный опрос свидетелей и предъявляет своих собственных свидетелей.

Во многих стран такого баланса сил не существует, и во время судебного разбирательства прокурор является самой могущественной стороной, особенно в России и в новых независимых государствах, возникших после распада СССР.

В принципе, члены судов должны быть независимы, но во многих странах это оказывается не так (например, они селективно назначаются правительством).

Далее, если обвиняемый осуждается к лишению свободы, его направляют в лагерь или иное пенитенциарное заведение, причем нередко расположенное далеко от его места жительства.

Совершенно очевидно, что такая цепь служб и процедур тяжелым психологическим грузом ложится на обвиняемых и осужденных лиц, и особенно трудно приходится тем людям, которые уже испытывают психические проблемы. Их лишают основных гражданских прав, условия проживания в тюремной системе обычно очень плохие, медицинская и психологическая помощь часто отсутствует, как отсутствует возможность пожаловаться на обращение с заключенными и достигнуть при этом позитивных изменений.

Многие международные исследования показывают, что среди преступников очень много лиц, страдающих большими и малыми психиатрическими расстройствами, т.е. ''безумные и порочные'' (the mad and bad).

В целом, вся эта цепочка процедур и служб очень репрессивна. Приговор тюремного заключения означает лишение свободы и иногда также защиту общества. Но условия внутри данной цепочки добавляют огромное количество страданий, начиная с полицейского участка. Попытка улучшить ситуацию в одном звене цепи вызовет сопротивление в других ее участках. Одного изменения законодательства явно недостаточно. Важнее соблюдение более гуманного подхода по всей цепи, иначе это так и останется не более чем показухой.

Воздействие пенитенциарной системы на психическое здоровье в тюрьме

Люди, попадающие в систему уголовного правосудия, рискуют столкнуться с самыми разнообразными негативными психологическими эффектами, обусловленными отношением к ним системы. Это - изъятие из дома, при отсутствии возможности контактов с близкими, грубое обращение в полицейском участке, стресс от специфических форм допроса, отсутствие психологической и юридической помощи, неуверенность в своем будущем, включая исход судебного разбирательства, и попадание в конечном итоге в репрессивный тюремный климат, часто с переполненными камерами и без личного пространства для человека. Как уже было упомянуто выше, довольно многие правонарушители уже страдают психическими расстройствами на входе в систему уголовного правосудия. Здесь отсутствуют какие-либо формы оценки потребностей заключенных. ''Самый хороший заключенный – это тихий заключенный''.

Психологические эффекты заключения хорошо известны: это депрессия, нанесение самоповреждений, суицидальность и завершенные суициды, грубое обращение и издевательства со стороны охраны и других заключенных, с переводом в нижнюю категорию ''зэков'', агрессия и нападения сексуального характера, гнев, не имеющий выхода, из-за репрессивного и дегуманизирующего режима, изоляция от родных и близких, отсутствие контактов с внешним миром, плохие гигиена и питание в сочетании с повышенной уязвимостью к разным инфекционным заболеваниям. Долговременное пребывание в подобных условиях вызывает апатию, синдром госпитализма, потерю автономии и деперсонализацию, сопоставимые с поведением ''muselmannen'' в немецких концентрационных лагерях.

Для соблюдения прав и удовлетворения потребностей отдельных заключенных пенитенциарная система должна разработать внутри себя дифференциацию режимов, с учетом наличия и соответствующего уровня медицинской / психологической / психиатрической / сестринской помощи. Дифференцированный режим должен быть доступен для особых групп уязвимых заключенных – лиц, страдающих психическими расстройствами, лиц с интеллектуальной недостаточностью, подростков, лиц, совершивших преступление впервые, для педофилов и других лиц, виновных в жестоком отношении к детям.

Уголовный закон и его процедуры должны обеспечивать высокое качество досудебной психиатрической экспертизы, позволяющей отделять лиц невменяемых или частично вменяемых, исходя из их психического состояния в момент совершения преступления. Психиатры и психологи, участвующие в такой экспертизе, являются независимыми экспертами, выступающими в суде в качестве свидетелей, и они никоим образом не соучаствуют в расследовании прокурора.

Если суд принимает решение о невменяемости или ограниченной вменяемости лица, совершившего преступление, то такие лица не должны наказываться – они подлежат направлению на лечение в судебно-психиатрические больницы. Для снижения риска рецидивизма необходимы программы ресоциализации, а также служба пробации, которая ''присматривает'' за пациентом после освобождения из судебно-психиатрической больницы. Все это должно распространяться и на заключенных в конце отбывания срока лишения свободы.

Психическое здоровье в тюрьме как зеркало общества: чего можно достичь в ближайшие годы?

Уголовное право, его процедуры и заведения – это закрытая система в более широкой системе общества, в которую входят политики, бюрократия и граждане. В рамках системной теории можно увидеть параллельные процессы. Начиная с пенитенциарной системы: то, как директор обращается со своим штатом, будет отражено на других уровнях его организации – заканчивая отношением охраны к заключенным. Если директор управляет репрессивными методами, то это будет видно по репрессивному отношению охраны к заключенным, с соответствующими последствиями для режима в отделениях тюрьмы и для психического здоровья заключенных.

Уровень репрессий, используемый государством для сохранения контроля, обнаруживается в самых разных государственных заведениях, особенно в рамках исполнения уголовного законодательства. Где нет демократии, там практически нет никаких возможностей повлиять на существующую систему. Некоторые изменения можно осуществить сверху вниз, но это труднее, чем обратный вариант – снизу вверх.

В целом, усилия по изменению существующего положения дел должны быть направлены на все уровни общества, но они натолкнутся на серьезное сопротивление. Так, удивительно, что расширение Европейского Союза за счет стран Восточной Европы происходит при игнорировании прав человека в отношении заключенных в этих странах. Очевидно, что данный вопрос не относится к приоритетным.

И, тем не менее, неправительственные организации пытаются найти людей, возможности (и деньги), чтобы работать на уровне отдельных заведений внутри пенитенциарной системы и оттуда искать пути выше по иерархии. Эти попытки не всегда оказываются удачными, и, к тому же, подобные изменения занимают много времени, так как, согласно нашему опыту, двигаться вперед можно только очень маленькими шагами. В каждой стране свои особенности, и, соответственно, требуется свой подход и иные возможности. В установлении сотрудничества с организациями за рубежом себя хорошо зарекомендовали тренинги для специалистов, семинары, программы обмена. Но больше всего нужны терпение и выдержка.

Заключение – выученные уроки

С нашей точки зрения, любой проект, связанный с улучшением психического здоровья в тюрьме, требует серьезной подготовки с учетом особенностей каждой конкретной страны. Предпочтительнее осуществлять подготовку таких проектов вместе с местными партнерами, которые готовы участвовать в них на местах. В фазе подготовки следует уделить внимание возможным изменениям в каждом звене вышеописанной цепи. Очень важна поддержка проектов соответствующими министерствами – в том смысле, что чиновники берут на себя часть ответственности за процесс перемен. К сожалению, режимы в этих странах недостаточно стабильны, чтобы обеспечивать желательный уровень выполнения проектов и сохранение достигнутого после окончания проекта. А нам, чтобы быть надежными партнерами местных организаций, важно заявлять, что мы собираемся сделать и выполнять то, что обещали.